- Бормочущему «надо идти спать» полузомби собеседник в комнате пытается отвечать.
- Скомпилированные компьютером «хокку» люди читают и эмоционально на них реагируют.
- На вопль «@#$!” могут, в принципе, обернуться и вполне всерьез спросить «Ты это кому там?» (а не более универсальное «Что случилось?»).
- Все, изданное как «художественная литература», рассматривается как таковая вне зависимости от напечатанного на страницах. Глубокий смысл ищется - и кто-нибудь непременно что-то вычитывает.
Почему все это поведение принимается за попытку коммуникации, а соответствующая речевая продукция - за текст?
Потому что в человеке есть автоматическая, не отменяемая программа: предполагать наличие текста — а следовательно, попытки коммуникации - во всем, что хоть немного на это похоже. Это связано с более общим, не специфически языковым явлением - презумпцией осмысленности. Это одна из основ человеческого механизма понимания: базовая уверенность, что происходящее имеет смысл.
- Из приемника доносится хрипяще-булькающее нечто — а слышащий исходит из того, что это текст, предназначенный для коммуникации (и следовательно, пригодный для понимания).
- В тексте на незнакомом языке человек легко может слышать слова родного языка («Гады в яму с их гитар...») - поскольку автоматически предполагает то же самое и сразу ищет «понятные» элементы.
- Маленький ребенок доречевого возраста реагирует на любые похожие на речь человеческие звуки - и автоматически рассматривает их как попытку речевой коммуникации, ища связи между услышанным и происходящим.
- Человек, которому заранее сказали, что показываемый «текст» написан шизофреником, все равно первым делом будет пытаться его понять как осмысленный текст.
- Псиьемнный тескт, в ктроом преепуатна пооливна бкув, будет довольно легко прочитан и понят.
И эти попытки вычленить знакомое и обнаружить смысл в услышанном/прочитанном начинаются сразу, при поступлении первой же подходящей информации. Раньше, чем есть шанс дослушать/дочитать до конца. Раньше, чем сознание успевает в принципе включиться и начать реагировать. Даже раньше, чем человек поймёт, что он что-то и откуда-то слышит.
Это встроенное, оно не выключается.
Следствий у этого множество.
Все люди, любых талантов и способностей, кроме случаев действительно тяжелых отклонений в развитии, осваивают родной язык. Человек будет пытаться понять текст на любом языке, любой длины и качества. Даже если точно не может. Он будет пытаться услышать текст при любом количестве помех, увидеть «текст» в любом почерке и шрифте. Он будет искать смысл (коммуникативное содержание, информацию) даже в случайно сгенерированном сочетании языковых элементов. И так далее.
Потом, с заметным запаздыванием, человек может включить сознание и вычислить, что столкнулся он с чем-то не тем. Может даже сообразить, с чем. Но это уже как раз опционально и происходит позже.
Человек исходит из того, что все, похожее на языковую коммуникацию, ею является и имеет смысл.
В бессмыслицу он не верит.
