Скульд помолчала.
- И вижу я как наяву варианты развития событий, один другого краше. Первый: я иду к маме разбираться - и меня же обвиняют в том, что я же деньги и взяла. Второй: я молча беру остатки денег и еду в Брорию на заработки. Через несколько дней все уже знают, что я обокрала родственников на огромную сумму. Третий: я не беру деньги и уматываю пешком куда глаза глядят.. и вскорости, вероятно, все так и так узнают, что это я «забрала все деньги», отложенные на бедного больного мальчика, и бросила семью, чтобы уехать развлекаться. Четвёртый: я ничего не трогаю и ищу в Мошкеле ещё какую-то работу. Это даёт в конечном результате первый вариант, только позже. Какой смысл мне хоть в одном из этих случаев ещё раз появляться дома, уже и не понятно. Так что я просто взяла остатки денег, взяла ту сумку, с которой я обычно по городу ходила и, ничего не говоря о своих планах, отправилась в сторону мошкельского порта. А там спросила, какой корабль из скоро уходящих берёт пассажиров.
Скульд поймала выжидающий взгляд Мешлы и пожала плечами:
- Это всё. Никаких погонь, объяснений и откровений. Я понятия не имею, кто и как распорядился теми деньгами – и, наверное, никогда уже не узнаю. А остальные будут знать ту версию, которую им расскажут без меня.
- То есть концовка - без драк, демонов и живых мертвецов, - пробормотала Мешла.
- Только с бурей. А живые мертвецы - это твоя история, - очень серьёзно ответила Скульд. - Скажи пожалуйста, ты всегда, когда долго слушаешь, голову к стенке прислоняешь и глаза закрываешь?
- Нет. Это меня ещё после чёрного зеркала не отпустило, - Мешла выпрямилась, словно вдруг вспомнила, что у неё вообще есть тело и голова, за которыми надо бы присматривать.
- Чёрное зеркало – это да, - согласилась Скульд. Простое и жёсткое средство, всасывающее всё, что от человека или альва легко отрывалось, было совершенно неразборчиво в своём действии и равно легко сносило порчу, начинающуюся болезнь или остатки сил самого тела. – После него несколько дней можно носом клевать.
- Не надо мне несколько дней, - огорчилась Мешла. – Мне бы завтра-послезавтра с обжигом разобраться. И ещё я собиралась на «Старую Гавань» сходить. А куда я в театр в таком виде?
- Сейчас тебе не до театра, пожалуй, - согласилась Скульд. – А что такое «Старая Гавань»?
- Пьеса из истории Киэлесткина. Про Тиаскеля, Войну Света и разрушение Старой Гавани. Ты тоже сходи, в первый раз это вообще потрясающе. Я-то в основном из-за новой постановки к ним рвусь.
- Театр, - пробормотала Скульд. Перед глазами у неё встали ящики с рудой. – Только если я успею разобраться с работой.
Хождения по театрам настолько не сочетались с её поспешным бегством из Мошкелы, с привычным безденежьем, с привидениями и уже после первого дня ноющей от переутомления головой, что... почему бы и нет. Ухватить по кусочки от каждого мира разом, потом уже рассортировывать.
- Скульд, - окликнула её Мешла. – Но как же наринские альвы всё-таки не поняли - за несколько лет, да? - не поняли, что у них не маги растут, а невесть что? Это же заметно. И неужели вы ни разу не говорили : «вот, не получается, покажите, как сделать, чтобы получилось»? За сколько там лет человеческие подростки вырастают – лет за десять, да? Даже если пять - всё равно времени достаточно.
- Я думаю, они всё поняли, - ответила Скульд. – Но они просто молчали. И мы молчали. Дети довольно долго доверяют взрослым, а потом казалось как-то важнее уже дотянуть до конца и не словить неприятностей. И знаешь что?
Она уставилась на альву, не обращая внимание на то, что та борется с оцепенением, встретившись с пробившимся «глазом вечности».
- Их молчание очень хорошо сработало им на репутацию. И принесло им деньги. Наше молчание тоже сработало… на их репутацию и, в конечном счёте, против нашей. Оно тоже принесло деньги - им, но не нам. Поэтому сейчас наринцы- уважаемые в Мошкеле специалисты. А я в розыске.
Она огляделась вокруг.
«Но в Киэлесткине, а не в Мошкеле, что тоже имеет значение».
This entry was originally posted at http://yutaku.dreamwidth.org/364720.html. Please comment there using OpenID.
